Про свободную вакансию

НА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ МОЕЙ кровати неожиданно образовалась важная вакансия, поэтому я задалась целью найти достойного претендента на пять ночей. Мои природные способности к мышлению подсказали, что с лица воду не пить, поэтому я не обращала внимания на внешние данные соискателя, а сразу зрела в корень, в моем случае — в душу.

После длительных раздумий и бесконечных собеседований в моем распоряжении остались три подходящие души. Драгоценные души были укомплектованы всеми необходимыми внутренними качествами: четкими бровями, синими глазами, неприлично пушистыми ресницами, аккуратными прямыми носами, розовыми щеками и пухлыми губами. Души мне кого-то напоминали, кого-то очень любимого и родного, но я никак не могла вспомнить, кого.

— Эден, ангелочек, сладкая моя девочка, — предложила я синеглазой задорной душе, — пойдем спать с мамой?
— Не пойду, — строго отчеканила синеглазая задорная душа. — Спи с папой.

Я покраснела.

— Костенька, — обратилась я к другой синеглазой беззаботной душе, — пойдем спать с мамой? Маме грустно.
— Мама, я не могу, — сердечно, но твердо пояснила другая синеглазая беззаботная душа. — Мама, у меня есть своя коечка.

Я вздохнула.

— Коленька, — затянула я в третий раз лебединую песню, — Коленька…
— Му-му-му-у-у-у, — категорично вспылил неразговорчивый Коленька.

В переводе на немецкий Коленькина реплика значит: „Мама, ну что ты как маленькая? Ты должна быть примером для подражания, а не источником постоянного нытья. Мама, ты прекрасно видишь, что я играю с Зеленым Зайцем. Мама, неужели ты думаешь, что мне с тобой интересно? Я лучше пойду к Генри. У него в комнате увлекательно и весело. Почитаешь мне сказку на ночь? А где папа?“

Я запечалилась и посмотрела на котов. Коты скрылись в четвертом кошачьем измерении.

Высокооплачиваемая вакансия осталась открытой. Никто меня не любит.

***
— Хватит жаловаться, — грубит мне двухметровый 16-летний охламон. — Хочешь картошку поджарю? В отличие от нас всех ты сейчас одна никогда не бываешь. Дай живот потрогаю.
— А вот не дам, — грублю в ответ я. — Плати налог.

У нас в семье капиталистические отношения: никто не совершает подвигов во имя любви, всеми мечтами и помыслами движет свободно конвертируемая валюта. Майк конвертирует валюту в поцелуи, объятия, оргазмы. Вести с ним деловые переговоры одно удовольствие.

***
В служебных поездках Майк воспитывает силу воли.

— Я пришлю тебе сообщение, как долетел — и всё. Окей? Звонить не буду.
— Окей, окей. Звонить не надо.

Сила воли у Майка так себе. Ее хватает на один вечер. Вчера мы до полуночи разговаривали. Не помню, о чем.

***
Пойду-ка я в ванную. Коленька и Костенька выгнали из стиральной машины котонессу фон Катцебург и запихивают грязное белье. Как бы под шумок себя не запихнули.