Майк вышивал крестиком шотландские мотивы. Екоторина читала на подоконнике Financial Times. Фридрих исполнял на рояле Лунную сонату в четыре лапы. Найда и Орион танцевали, слившись в знойных объятиях. Племянники заперлись в своих персональных бункерах. Из-под столика выглядывали три кудрявые головы, три пары васильковых глаз, три пары пухлых ручек. Маленькие эльфы читали картинки в книге сказок. Тихо клонился к ночи заурядный вечер.
Не обессудьте, слегка увлекалась. Провожу всё свободное время с мужем-сказочницей, который проводит всё свободное время с женой-летописцем. На самом деле во всём виноваты кролики.
А рассказать я хотела о соседях-ангелах.
***
По соседству с нами живут два гомосексуальных ангела. Ангелы чудовищно красивы. Ангелы любят, страдают, ссорятся и мирятся. К ангелам часто приезжает полиция. Иногда в ярых приступах ревности ангелы выбивают оконные стекла, иногда разбивают двери, иногда срывают с ворот почтовые ящики. С кем такого не случалось? Дела житейские.
Чаще всего хрупкие ангелы целуются, держатся за ручки, дарят друг другу энигматические улыбки и оставляют на запорошенном снегом капоте машины страстные послания романтического содержания, например: „Du Penis!“. „Какие трепетные у людей отношения“, — завидую я наивной непосредственности влюбленных, игриво прижимаюсь к Майку и пугаюсь, заметив озорных чертиков в его васильковых глазах. „Напишешь что-нибудь подобное на моей машине — отлучу от тела и изгоню из спальной“, — уточняю я на всякий случай свою позицию. Безмолвным взглядом Майк ласкает одинокий мусорный ящик возле светофора.
Ангелы весьма общительны. Ангелам нравятся синеглазые эльфы. Найде не нравится, когда ангелы протягивают к эльфийской коляске свои прозрачные, холеные руки. Найда поднимается во весь рост, поджимает хвост и вежливо сигнализирует недовольство сложившейся ситуацией, оскалив внушительные клыки и прижав к голове уши. Ангелы обижаются: „Какая у тебя злая собачка…“ — „Ну что вы, ангелы, — умиротворяю я уязвленных в своих чистосердечных помыслах ангелов. — Найда добрая и воспитанная. В противном случае вы оба уже лежали бы на земле и восхищались красотой звездного неба, а в трех миллиметрах от ваших лиц клацала бы клыками и брызгала ядовитой слюной собака Баскервилей“. Ангелы обескураженно сопят и исчезают в воротах дома с оторванным почтовым ящиком. За изящными ангельскими спинами со скрипом закрывается новая входная дверь с красивой мозаичной вставкой. Ангелы, такие ангелы.
***
В пять утра нашу спальную озарил прыгающий свет фонариков. Майк выглянул из окна и вежливо поинтересовался причиной столь неожиданного — но без всякого сомнения — приятного раннего визита. „Извините, мы приехали к вашим соседям… Простите покорно, что разбудили, — интеллигентно прошелестели робкие полицейские, посветили несколько десятков раз в наши окна и ретировались.
Ангелы устроили очередное эпохальное побоище. Ангелы били, стучали, крушили, дрались и выбрасывали во двор мебель. Судя по звукам, это были старинные шифоньеры для верхней одежды, комоды из натурального дуба и заполненные инкунабулами библиотечные многоярусные стеллажи. Ангелы истошно возмущались: „Fotzen“, „Bullen“, „Schеiße“, „Fickt euch“. Со второго этажа ангелам вторил истеричный женский голос: „Haltet eure Fressen“, „Ihr Schwuchteln“.
Было смешно и волнительно. Преисполненный торжественного благородства Майк предлагал интимные услуги, но я стойко противостояла низменным желаниям и крутилась возле окна. Войдите в мое положение: мы живем в благопристойном районе, единственными зрелищами которого являются подожженные автономными националистами машины и, собственно, сами автономные националисты, справляющие в рамках борьбы с капитализмом свою малую нужду на наши заборы. Моя душа требовала развлечений.
Не прошло и часу, как ангелов повязали и увезли на курорт в полицейское отделение. Ангелы оказывали непоколебимое гражданское неповиновение и являли соседским ушам редчайшие лингвистические познания немецкого языка.
В ходе мирного разрешения конфликта внезапно расплодившиеся робкие полицейские (было два, стало восемь) тщательно обыскали местность, не преминув еще несколько сотен раз посветить в наши окна, сделали на месте происшествия бесконечное количество снимков, постояли возле валяющихся на асфальте неизвестных предметов и скрылись.
В этот момент взвизгнул будильник.
Über Erzengel & Linde 