Венера в мехах

ЗАВАРИЛА ЗЕЛЕНЫЙ ЧАЙ, ПОВОРАЧИВАЮСЬ – и вырисовывается пред моими очами чудное видение: на журнале emotion сидит Венера в мехах, сверкает золотистыми зрачками и трясет хвостом.

Венера спокойно напрудила на emotion, спрыгнула со стула и прошла мимо меня чеканным шагом под барабанную дробь Кениггрецcкого марша, гордая и величественная, только что победных знамен в лапах не несла.

Шваберные санкции не наложила. Мне импонирует такая чудовищная наглость. Обидно всё же, что я теперь ничего не узнаю ни о душе, ни о снах, ни о влиянии снов на становление личности. Приобретаем ли мы во сне новые знания? Имеют ли сны смысл? Где выучить трансцендентный язык сновидений? Как стать счастливым по методу Ирвина Д. Ялома? Почему преуспевающие в бизнесе женщины скучны в постели? Возможно ли найти баланс в жизни? А как я буду жить без рецепта алкогольного коктейля „Pure Emotion“ и вообще страшно представить.

4,90 Венере под хвост.

Фридрих и Татьяна

ФРИДРИХ ВЫПОЛЗ НА КРЫЛЬЦО и огляделся. На улице никого не было. Прохладный ветер дул с северной стороны, со стороны гор, задумчиво покачивал ветки деревьев, шелестел в розах и лилиях на неухоженных клумбах по обе стороны скрипящей лестницы, повидавшей многое и скрывавшей ни одну тайну. Фридрих посмотрел на деревянную лавочку, стоящую в сени осины, и ухмыльнулся. Прошлым летом, такой же вот неспокойной ночью, он был первым, кто обнаружил непристойные надписи, выставляющие достопочтенных жителей дома в неблагоприятном свете. Неизвестный злоумышленник, вооружившись заржавевшим ножиком, пробрался во двор и нацарапал их на спинке лавочки. Злоумышленника искали, но так и не нашли. Дворник Франек ворчал, долго сидел на лавочке в белых валенках, пытался уничтожить следы безобразия и спасти честь, как ему казалось, невинных жертв людской молвы.

Фридрих пожал плечами. Он видал и не такое.

Шум становился громче, настойчивей и теперь можно было даже различить негодующие голоса и обрывки разговора. За домом на огороде ссорились. Фридрих удивился. Он бесшумно спустился вниз и прокрался к забору.

– Татьяна, в самом-то деле, я устала. Сколько же можно здесь копать?

– Мы ведь только начали, наберись терпения. Меньше жалуйся, больше работай, и наши дела будут продвигаться намного быстрей.

– Тебе не кажется, что он мог и ошибиться… или попросту забыть… или место перепутать? Сколько времени прошло?

– Да вряд ли он ошибся… Он ведь еще старой военной закалки. Честь, принципы, любовь к отечеству – и всё такое. Я ему верю.

– Ты такая наивная, я право удивляюсь. Татьяна, ты мозгами пораскинь, он каждый вечер по бутылке коньяка выпивает. При таком образе жизни и мы с тобой не вспомним, кто такие и что здесь делаем, а на него и подавно рассчитывать не приходится.

– Сейчас вон там, в углу возле сарая, еще попробуем и домой. Еще пару часов, ладно? Труд облагораживает, – Татьяна засмеялась. – Завтра отоспимся.

– Возле сарая, – не унимался темный силуэт в длинном светлом платье, – а потом за сараем… а потом под сараем… а потом в кустарниках… Ты как хочешь, а я больше не могу ночами от соседей улепетывать. В какой?.. в пятый раз на этой неделе? Так и голову сломить не трудно. Я к тебе на отдых приехала, а ты меня эксплуатируешь почище владельца плантаций. Сейчас брошу лопату, прямо здесь брошу, и пойду домой.

– Да ладно тебе, угомонись, отдохни, раз устала. Я же тебе предложила остаться дома, ты же сама напрашивалась: „Я тебе помогу“, „Мне можно доверять“, „Поделим пополам“…

– Болван твой Квадрупель! Олух-олухом! Башка деревянная! – Мадлен ухватилась за бока и закудахтала от смеха. – Имя-то какое? Квааа-друуу-пель!

– Вы, случаем, не клад ищите? – Фридрих подобрался поближе к нарушителям покоя. – А почем платья викторианские надели? В таких платьях очень трудно клады искать. В них легко запутаться и растянуться на земле. Какие вы странные.

От неожиданности Мадлен уронила лопату и спряталась за Татьяну:

– Ой, мамочки, кто тут? Может, выдра? – высказала она робко свое предположение. – Или бобер?

– Какой бобер? – вкрадчиво спросила Татьяна, прекращая копать и опираясь на черенок лопаты.

– Сухопутный… я в бобрах не очень-то разбираюсь.

Фридрих не на шутку обиделся:

– Сами вы бобры сухопутные, – пробубнил он и выполз в свет лампы.- Я вот расскажу Франеку, чем вы здесь занимаетесь…

– Ой, котик! Посмотри, какой черненький, – Мадлен рассмеялась и протянула к коту руку.

Кот выгнул спину и зашипел:

– Но-но. Давайте начнем наше знакомство без рукоприкладства, мне противит ваше амикошонство. Любуйтесь издалека! Я же не пытаюсь вас по голове погладить или того паче – за ушами почесать. Тоже мне, взяли моду! Так что? Клад, спрашиваю, ищите?